Только ради этих пожертвований мать лгала 7-летней дочери. Она говорила ей, что у неё рак…

Всякие истории придавались огласке, но чего-то подобного, судя по всему, ещё не было. Она нашла в себе силы рассказать.

В 7 лет мама Ханны сказала ей, что девочке осталось жить считанные недели, а все из-за рака. Вот только никакого рака у Ханны не было. Ее мать подделала диагноз и притворялась, что дочь тяжело больна, чтобы собрать пожертвования на ее лечение. Сейчас девушке 21, и она нашла в себе силы рассказать Sun, через что ей пришлось пройти в детстве из-за матери-монстра.

Тереза Миллбрандт ради легких денег заставила собственную дочь поверить, что та смертельно больна. Чтобы болезнь Ханны выглядела в глазах окружающих убедительнее, она брила малышку наголо — якобы волосы выпали от сеансов химиотерапии.

Кошмар начался в 7 лет, когда мама отвела ее к врачам с легким кашлем и температурой. Девочку отправили на сканирование. Когда они пришли домой, Тереза собрала домочадцев за столом и объявила, что у Ханны спинальная опухоль. Она добавила: «Это может быть конец», и отец малышки Боб заплакал.

Ханна вспоминает:

— В одночасье жизнь кардинально изменилась. Мама заставила меня надеть хирургическую маску, сказав, что это защитит меня от микробов. Я ненавидела то, как изменилось ко мне отношение окружающих, я видела в их глазах жалость.

Горе сплотило обеспокоенных жителей небольшого городка Огайо, вскоре нужные средства для «лечения» Ханны были собраны, а в церкви помолились за ее спасение. Посторонние люди окружили девочку заботой, но она уставала от постоянного внимания.

— Я ненавидела внимание, которое мне оказывали, но мама была так благодарна за их пожертвования. «Ты моя малышка на миллион», — сказала она мне тогда, но я не знала, что она имела в виду.

Терезе, как медсестре на дому, разрешалось самой давать Ханне «лекарства». Но от них девочке становилось только хуже. Ее изолировали от внешнего мира.

— Я ненавидела все это, мне нельзя было ездить на велосипеде или играть с друзьями. Приходилось носить маску даже на уроках. Мама пришла в школу и рассказала учителям, насколько я больная и что им делать, если у меня случиться приступ.

Моим самым большим страхом было расставание с семьей. В том возрасте я до конца не понимала, что такое смерть, но я знала, что это означает разлуку с родителями, и была напугана. Я начала бояться оставаться ночью одна и просилась к родителям, но мама сказала «нет».

Было странно: мама отдалилась от меня в то время, когда я больше всего в ней нуждалась. Но папа всегда знал, как поднять настроение, одаривая меня своей любовью, которую я не получала от матери.

Отец Ханны много работал и его часто не бывало дома, но когда у дочери было назначено к врачу, всегда старался взять отгул. Если ему это удавалось, в последний момент прием таинственным образом отменялся. Вместо него в больницу с Ханной всегда ездили мама и бабушка по материнской линии.

— Перед этим меня возили поесть мороженое. Я уставала в пути и засыпала. А когда просыпалась, мама говорила, что врачи все сделали, пока я спала.

Она часто просыпалась с повязками на позвоночнике, и ее мама говорила ей, что медсестра по имени Бет провела курс химиотерапии. Однажды для большей убедительности Тереза решила побрить дочь.

У меня всегда были длинные светлые волосы, которыми я очень гордилась. Но однажды я проснулась и увидела, что они исчезли. Я закричала, когда посмотрела в зеркало, — я была полностью лысой.

— Мама объяснила, что Бет побрила мне голову во сне, потому что из-за химиотерапии волосы начали выпадать. «Они отрастут обратно?» — рыдала я. «Нет, я так не думаю», — сказала мама.

В школе мои подруги расплакались, увидев меня. Я была так смущена, что начала носить шапку. Мои учителя организовали мероприятие «Шапка для Ханны» — все дети носили головные уборы и жертвовали деньги на мое лечение.

Статья в местной газете привела к увеличению потока пожертвований. Церковь собрала 5200 фунтов стерлингов, местные пожарные подарили ей щенка. А девочка-подросток в инвалидной коляске, которая девять лет собирала пожертвования на свое лечение, отдала большую часть денег Ханне. Однажды Тереза сказала Ханне: «Тебе осталось несколько недель».

— Мой мир рухнул, и я была так расстроена, что меня отправили к психологу, чтобы помочь мне примириться со смертью.

Но все внезапно закончилось, когда одна наблюдательная учительница заметила, что волосы Ханны отрастают равномерно, а не участками, как обычно бывает после химиотерапии. Она сообщила о своих подозрениях в полицию, и родителей Ханны вместе с бабушкой арестовали. Когда Терезе выдвинули обвинения, она созналась, что обманом заработала на пожертвованиях 23 000 фунтов стерлингов (почти два миллиона рублей).

Ханна провела год в приемной семье. Ее мама настаивала, что страдает от синдрома Мюнхгаузена. Это психическое заболевание, при котором родитель или опекун придумывает болезнь тому, о ком заботится. Экспертиза не подтвердила ее слова. Женщину признали полностью вменяемой и осудили на шесть с половиной лет лишения свободы.

Папа Ханны с облегчением заплакал, когда узнал, что его дочь здорова. Хоть он и утверждал, что ничего не знал об афере, его признали виновным в угрозе здоровью ребенка и незаконном присвоении средств, а также воровстве. Бабушку Мэри судили только за причинение вреда здоровью.

— Хоть я и была маленькой, я знала, что мама поступила неправильно. Она никогда не извинялась и не пыталась со мной объясниться. Газете она сказала, что боялась ухода отца и подумала удержать его в семье ложью о болезни общего ребенка.

До 15 лет Ханна жила с тетей, которая стала ее опекуном. Потом отец девушки вышел из тюрьмы, и она переехала к нему. Ханна убеждена — он ничего не знал о мошенничестве и отсидел ни за что.

Обязательно не забудь поделиться статьёй с друзьями!

Источник

Тоже интересно